В том году, когда мои родители уехали в отпуск / O Ano em Que Meus Pais Saíram de Férias, 2006

В 60-80-е годы XX века в Бразилии царила военная диктатура. О ней, по-моему, мало кто знает, поскольку она, в отличие от Чили не была персонализированной (вместо одного Пиночета там раз в несколько лет на авансцену выходили новые безликие личности с ни о чем не говорящими именами типа Кошта-и-Сильва, Медиси, Гайзел и другие); в отличие от Аргентины, она не была кровавой (400 убитых за 25 лет – в противовес аргентинским 10-40 тысячам за 6 лет); более того, это был один из редких в истории случаев «диктатуры развития», потому что к концу 80-х Бразилия стала заметно богаче, цивилизованнее и технологичнее, чем на момент переворота 1964 года.
И всё же, любая диктатура – это гадость, особенно для образованного и неравнодушного человека. А именно такими являются молодые родители мальчика Мауро, которые однажды вынуждаются срочно спасаться бегством, успев в последний момент сдать сына на попечение дедушке из соседнего города… а сами бесследно растворяются в пространстве, уверяя, что это ненадолго и они просто уехали в отпуск.
А Мауро - обычный бразильский мальчик, обожающий футбол и страшно привязанный к своей семье, оказывается дважды осиротевшим: как будто мало исчезновения родителей, еще и родной дед умирает аккурат в тот момент, когда должен был встретить внука. Но дед был евреем и старым жителем иудейского квартала, поэтому мальчика на попечение берет вся локальная община (пусть тот и гой). Однако Мауро от этого ненамного легче, и поначалу он безвылазно сидит дома, ожидая хоть какой-то весточки от родителей… что особенно обидно, как раз в этот момент начинается чемпионат по футболу 1970 года, которого парень дожидался всю жизнь – а теперь даже посмотреть не может, потому что телевизор не работает, и из квартиры не отлучиться.
Несмотря на трагичность всего происходящего, фильм всё же пропитан оптимизмом и надеждой. Во-первых, потому что простые бразильцы показаны добродушнейшей и радушной нацией, для которой проблемы религии, расы и этнического происхождения не играют значимой роли – и в этой среде не пропадет даже маленькое беззащитное существо (большой контраст с главным бразильским хитом XX века «Капитанами песчаных карьеров»). Во-вторых, потому что детство всегда остается детством, даже в эпоху произвола и бесконтрольного насилия. И даже если твои отроческие годы по несчастью совпали с «годами свинца» (пиком бразильских репрессий), то в памяти останется не только горькое чувство утраты, но и ликование от прекрасной игры Пеле, тёплые воспоминания о дружбе с замечательными людьми, первая влюблённость и так далее.
Наконец, картина хорошо передает имитационный и бутафорский характер бразильского режима, который, даже перейдя на авторитарные рельсы, остался по большому счёту бессилен и уныл, а значит – обречён на декомпозицию и забвение. Собственно, между строк (кадров) так и читается мысль, что подобные, контролируемые извне диктатуры могут арестовать пару оппозиционных губернаторов, могут закатать в лагеря несколько сотен активистов и убить нескольких из них, могут вводить драконовские законы о печати и насаждать полоумную цензуру, да только конец всегда будет ОДИН: мирный демократический трансфер, когда власть переймут вчерашние униженные и оскорбленные, и судьба их вчерашних преследователей будет зависеть исключительно от доброй воли нового правительства.